Магия дружбы - Страница 32

Наместник, вцепившись в дверной косяк, с трудом сглатывает и дышит так, словно это в его спине торчит топор.

– Люди, – вздыхает гном и, проходя мимо, подцепляет Террибара за пояс. – Пойдемте, наместник. Нечего вам тут торчать, такому трепетливому. Маг?

– Сей вздох, – глухо отвечает Оль, не отводя глаз от тела.

Когда Террибар и ненавязчиво поддерживающий его гном скрылись из виду, маг подошел к мертвому жлягу и опустился возле него на колени. Лицо Оля застыло в гримасе удивления.

– Как быстро оно случилось, – пробормотал он. – Не сообразил ничегошеньки.

Уткнулся в ладони лицом, посидел так недолго. Вздохнул и отнял руки. В позе бездыханной туши ему чудилась укоризна.

– Я ж должен был что-то сделать. А что? Расчаровать тебя? Так и сам не умею, и никто другой бы не взялся. Забрать себе, кормить втихушку? Или отдать тебя Хону, чтобы порадовался?

Маг нашарил под телом монстра его правую лапу, несколько вздохов смотрел на нее. Потом сердито засопел и с усилием стянул тонкое витое кольцо с пальца жляга.

– Или то была Божинина воля, что я не успел понять ничегошеньки? Неправильно ведь противиться природному отбору и мешать слабоголовым убивать себя. Ты ж знала, что играть с чарами воплощения опасно, Ефима?

Оль поднялся на ноги, сунул кольцо в карман и пошел к выходу. Толкнув окованную дверь, снова обернулся к мертвому жлягу и задумчиво произнес:

– А ведь верно Дорал говорил: пришлые обособные маги – зло, потому как нет у вас совести. Вы ж, зараза, хуже мора будете, если вас вот так не держать, – Оль показал туше крепко сжатый кулак. – Ни за что больше я не пущу в свой город ни одну вот такую подлюгу!

Забрасывая сеть (четыре месяца после выпуска)

Идорис – благополучный, процветающий, просвещенный континент. Благодатный и безопасный край неоднократно становился пристанищем для беженцев из Фарича, Диврата и Тули. Привольно расселяясь по всем шести краям своего нового дома, эти люди, эльфы, гномы и орки находили то признание, покой и защищенность, которых были лишены у себя на родине.
Выдержка из свитка «Переселенческая привлекательность Идориса», найденного в Даэли на изуродованном трупе гнома, личность которого так и не была установлена

Даэли – край особый: лесной, диковатый, сверх меры кишащий всяческим непотребством.

Поэтому, когда на Ильдомейна из потемок вывалилось что-то лохматое и спросило, нельзя ли тут купить приличную ковригу хлеба, Ильдомейн перепугался, заверещал и стал отпрыгивать назад к россыпи костров, трясущимися пальцами поддерживая пояс.

Лохматое, странно похохатывая, двинулось следом и в уютных желтых отсветах огней оказалось обыкновенным эльфом. Ильдомейн еще пару вздохов смотрел на гостя переполошенно, уверенный, что тот обязан перекинуться в какое ни есть страховидло.

А и правда – с чего бы добрым эльфам в потемках бродить по дриадским лесам?

Этот, однако, бродил. И перекидываться в какую-либо погань вроде как не собирался.

Обычный эльф, высокий и крепкий, светловолосый, с неуловимо кошачьими чертами лица. Молодой, лет двадцать – двадцать пять. Одежда на нем была походная: штаны и жилетка из телячьей кожи, полотняная рубашка. На правом плече болталась толстенькая котомка, на левом бедре – кинжал в ножнах.

Припозднившийся путник, понял Ильдомейн, окончательно отдышавшись. Не поспел засветло добраться до постоялого двора в Линнивэ, всего на половину перехода не поспел. Вот и набрел на лагерь в вечерней темени.

– Хлеба, – попридя в себя, повторил Ильдомейн. – Это можно. Во-он, слева за деревьями, костерок виднеется, за ним шатер с листом рябиновым. Там спросишь, скажешь, Ильдомейн разрешил. Впрочем, давай-ка сам тебя свожу. Что, дриадские лепешки не по вкусу, а?

– Лепешки, – улыбнулся эльф. – Разве эту мерзость можно называть лепешками? Травы, укропные семена, соли нет… Помню, детьми мы делали «хлеб» из глины, так и тот был вкуснее, ухо даю на отсечение!

– Надобно мне ухо твое, как же, – проворчал Ильдомейн. Вполне, впрочем, добродушно: появление чужака отвлекло его от невеселых дум.

Костерки костерками, а в ночном лесу мало что было видно. Сам Ильдомейн, не зная лагеря, ничего бы толком в нем не разглядел, помимо шатров, толстенных древесных стволов да изредка мелькающих силуэтов.

– А травок купить у вас можно? – спросил вдруг гость. – И, хм, может, переночевать кто пустит?

– А перезимовать не желаешь? – окрысился вдруг Ильдомейн.

– Нет, – не обиделся эльф. – Перезимовать не желаю. Мне нужно идти дальше. Да и вам тоже – вы ж кочевники, да? В Меравию идете?

– Шли, – поморщился Ильдомейн. – Шли да застряли.

– А что случилось? – поинтересовался гость.

– Не твоего эльфячьего ума дело! – снова вызверился мужчина.

– Ну и ладно, – снова не обиделся незнакомец. – Так что насчет травок и переночевать?

Его волосы зацепились за свисающие ветки, эльф поморщился и поправил пряди за левым ухом, в котором поблескивала сережка.

– Травки никто не собирает, – в голосе Ильдомейна слышались виноватые нотки – похоже, он досадовал на свои непонятные вспышки, – а ночлег дадим, отчего не дать? На бандюгу не похож ты вроде… А конь-то твой где?

– А нету, – беспечно отозвался эльф. – Оставил на конюшне в Ортае. Да я только с корабля, хотел вот грифона купить, но вижу, что проще новую лошадку подыскать.

– Угу, – покивал Ильдомейн. – Грифонов дриады кому ни попадя не продают, что есть, то есть.

Они уже почти дошли до нужного шатра, когда Ильдомейн больше из вежливости спросил: