Магия дружбы - Страница 58

– Почему они такие глупые, эти мерзкие склочные люди? Почему им нужно обвинять других в том, в чем виноваты сами?

Бивилка покосилась. Маг насупленно смотрел в одну точку и вроде бы не ждал ответа, но девушка, помявшись, все-таки сказала:

– Себя обвинять неудобно. Тогда что-то нужно делать, чтобы исправить ошибки.

Шадек хмыкнул. Бивилка немного помолчала и добавила:

– Потребуется меняться или прилагать усилия, чтобы что-то изменить. Это трудно, или долго, или страшно. Легче возложить вину на соседа, обстоятельства, бдыщевы веленья. Потопать ногами, покричать, поплакать и развести руками в конце – что тут, мол, поделаешь?

– Можно не меняться, раз уж не хочется, – досадливо бросил Шадек, – не портить другим настроение и не рушить ни с кем отношения.

– Можно, – охотно согласилась Бивилка, – но ведь не хочется говорить: «Все так неудачно сложилось, потому что я – ленивая скотина!»

– Вот еще! Я, к примеру, очень даже легко могу такое сказать!

– Так ты тут же бросишься все исправлять, – заметила Бивилка, подумала и добавила: – Либо объяснишь, почему тебе хочется и дальше быть ленивой скотиной посреди неудачного.

– Вот-вот. Но чтоб других чернить? Да никогда бы!

– Не все же такие, как ты, – пробормотала девушка, пряча взгляд.

– А как они на нас набросились? Нет бы благодарить за спасение – нас же еще и обвинили!

Маг помолчал, бездумно сбивая щелчками снег с ограды, потом посмотрел на свои покрасневшие пальцы и спросил:

– Но откуда все-таки взялась эта глыба?

Бивилка дернула плечом – мол, оттуда же, откуда все остальное! – и скукожилась еще больше. Запал окончательно прошел, и девушка стала мерзнуть.

– И почему именно на это подворье? – Шадек сбил щелчком еще одну горстку снега, проследил за его полетом и вдруг подобрался. – Эй!

– А? – Девушка высунула нос из воротника. – Домой пойдем? Холодно.

– Погоди. Смотри сюда.

Бивилка послушно посмотрела.

– Колейка.

– Что она тут делает?

– Не знаю. Ведет куда-то. Селяне ходят в лес за хворостом?

– Разумеется. Сигая через забор. – Шадек решительно ухватился за верх оградки, легко подтянулся и спрыгнул с другой стороны. – Стой здесь!

– Только если ты просишь, – пробормотала Бивилка, – а то я было собралась пойти плясать на соседнюю улицу.

Девушка задрала голову, поглядела в низкое темнеющее небо. Если Шадек задержится, обратный путь искать придется рысью, либо полвечера потом слушать ворчание Эррена. И не возразишь ему – справедливо ведь наворчит, был уговор – сидеть дома после заката!

Шадек вернулся быстро, перебрался через оградку и потянул Бивилку за руку.

– Пойдем скорее, нужно вернуться к Эррену. Я понял, в какую сторону идти.

– Понял? – переспросила девушка, почти рысью поспевая за магом.

– Из-за забора виден флюгер на доме жреца – значит, нам нужно забирать влево, потом опять влево, а потом прямо и направо.

– А еще что ты там нашел? – тяжело дыша, но не сбавляя шаг, допытывалась магичка.

– А там портал. Расчищенный. И колейка к нему хоженая. Хотя в Миры зимой никто не бегает.

– Странно.

– Еще как. Ты Каля сегодня видела?

– Видела. Он с нами завтракал.

– А после того, как поднялся гвалт?

– Не видела.

– Я тоже.

– И что это значит?

– Пока не знаю. Но хочу поговорить с Эрреном!

* * *

Потрескивал огонь в печи. Тихонько шепелявила очередную сказку нянька. Пахло свежим хлебом и сушеными яблоками. На столике поблескивала влажными боками вымытая после ужина посуда.

Очередной неспешный вечер в уютном доме. Таком привычном, что временами забываешь: он – только временное пристанище, нежданный подарок среди зимы.

– Ох и орал он тогда! – шепотом закончил Эррен и улыбнулся.

Сегодняшняя сказка няньки была не из страшных – про любовь и трудолюбивую девушку, которая не успела поехать на танцы. Шадек не слушал, шептался с Эрреном.

– И тогда домашний помощник принялшя перебирать шмешанную крупу, да так шпоро шделал вше, что до вечера далече еще было.

Старушка плела свою байку так же ровно и неспешно, как Гавель – крошечный шерстяной чепчик. Бивилка клевала носом. Каль так и не появился, но никто кроме магов на это, кажется, и внимания не обратил: парнишку вечно где-то носило, даже в зимние вечера.

– А пекарь? – спросил Шадек у Эррена.

Гавель обернулась, негромко шикнула, и мужчины поближе сдвинули свои стулья, зашептались тише. Бивилка протерла глаза, зевнула.

– И тогда он жаколдовал ждоровенную тыкву в телегу…

– Кто заколдовал? – Магичка еще раз зевнула.

– Домашний помощник, – охотно повторила нянька. – Который любил девушку и во вшем ей помогал, вот и уштроил так, чтоб она ушпела на пражднике побывать.

– Домашний помощник? – Магичка покосилась на Шадека.

Тот как раз закончил беседовать с Эрреном и выглядел задумчивым. Бивилка помахала ладошкой, попыталась привлечь внимание друга, но Шадек рассеянно мазнул по ней взглядом и стал смотреть на няньку. Девушка загрустила.

– И танцевала она ш шыном шамого намештника! Подружки от удивления аж икать принялишь! А потом думать штали: как это ей вше удалошь уштроить? Телегу ш лошадкой, платье крашивое…

Причина грустных вздохов Бивилки тихонько придвинулась.

– Слушай, ненаглядная, – зашептал ей в ухо Шадек, – забавная картина рисуется.

От его дыхания покачивалась тонкая прядка у девушки за ухом, легонько щекотала шею. В полумраке кухни было незаметно, как магичка залилась краской.

– Получается так, – продолжал парень, – что все, с кем происходили странности, в разное время точили зубы на Эррена либо Каля. Хоть мелкие дрязги, да были. А потом случалось очередное непонятное!